Патриарх сергий страгородский будет канонизирован. Митрополит Сергий (Страгородский). Штрихи к портрету

». Составитель Ольга Рожнева.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский; 1867-1944) всего несколько последних месяцев своего епископского служения носил сан патриарха. Но как Патриарший Местоблюститель он почти восемнадцать лет управлял Русской Церковью. Борец за сохранение Церкви в эпоху жесточайших гонений, выдающаяся личность, подвижник и молитвенник, истинный пастырь, он являлся также крупнейшим ученым в области богословия, церковной истории и философии, миссионером, церковным писателем, знатоком новых и древних языков, автором богослужебных текстов. Книга знакомит читателя с его жизнью и трудами.

Род Страгородских славился потомственными священнослужителями-подвижниками. Один из них, владыка Сильвестр Страгородский (1725-1802), епископ Крутицкий и Можайский, настоятель Московского Спасо-Андроникова монастыря, был погребен в этом же монастыре.

30 января 1890 года, в день памяти трех святителей, двадцатитрехлетний Иван (имя патриарха Сергия при крещении) и его друг Яков были пострижены в монашество с именами Сергия и Германа, валаамских святых подвижников. В этом же, 1890 году, отец Сергий был рукоположен в иеродиакона, затем во иеромонаха.

Он окончил Санкт-Петербургскую духовную академию первым из лучших, заняв первое место среди сорока семи выпускников, которые удостоились при выпуске звания кандидатов богословия. Согласно уставу духовной академии иеромонах Сергий должен был продолжить научную карьеру, оставшись в академии для защиты диссертации и подготовки к профессорскому званию. Но отец Сергий подает прошение на имя ректора с просьбой отправить его как миссионера в Японию. Впоследствии святитель Николай Японский говорил, что из всех присланных ему из России помощников иеромонах Сергий (Страгородский) был единственным, кого он желал бы видеть своим преемником. Но у Господа были свои планы на молодого иеромонаха: через несколько десятилетий он должен был стать предстоятелем Русской Православной Церкви.

С 1917 года владыка Сергий — архиепископ Владимирский и Шуйский, в том же году он возведен в сан митрополита.

В январе 1921 года митрополит Сергий был арестован и несколько месяцев находился в Бутырской тюрьме. На свободу он вышел только весной, на Пасху.

С 1924 года владыка Сергий — митрополит Нижегородский. В декабре 1925 года был арестован Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский). Предчувствуя свой арест, митрополит Петр сделал завещательное распоряжение, в котором говорилось: «в случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя временно поручаю исполнение таковых обязанностей высокопреосвященнейшему Сергию, митрополиту Нижегородскому. <…> Возношение за богослужением моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным».

В ноябре 1926 года митрополит Сергий был вновь арестован по обвинению в связях с эмиграцией и в подготовке проведения нелегальных выборов патриарха. Арест использовался ОГПУ как средство оказания давления на митрополита Сергия, дабы понудить его к публикации обращения к Церкви в нужной для властей редакции. 29 июля 1927 года была опубликована Декларация митрополита Сергия. В ней говорилось об ожесточенной вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов». Говорилось также о необходимости «показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством». После обнародования Декларации появился термин «сергианство», под которым понималась политика безусловной лояльности советской власти в СССР.

В интервью газете «Известия» 10 июня 1991 года на вопрос о его отношении к Декларации митрополита Сергия патриарх Алексий II ответил: «Митрополит Сергий хотел спасти этой Декларацией Церковь. Знаю, что многие, слыша эти слова, возражают, что Церковь спасает Христос, а не люди. Это верно. Но верно и то, что без человеческих усилий помощь Божия не спасает. Неуничтожима Вселенская Церковь. Но где знаменитая Карфагенская Церковь? Есть ли православные верующие сегодня в Каппадокии, в Малой Азии, где прославились Григорий Богослов и Василий Великий? На наших глазах была уничтожена Церковь в Албании. И в России были силы, желавшие того же…»

8 сентября 1943 года в новом здании Московской Патриархии (Чистый переулок, 5) состоялся Архиерейский Собор, в котором участвовали девятнадцать иерархов. Главным вопросом было избрание Патриарха Московского и всея Руси. Митрополит Алексий (Симанский) предложил в качестве кандидата на патриарший престол митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского). В ответ раздались возгласы: «Аксиос, аксиос, аксиос». Голосование было единодушным. Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) был избран собором русских иерархов Патриархом Московским и всея Руси через восемнадцать лет после смерти патриарха Тихона (Беллавина).

Митрополит Питирим (Нечаев) отзывался о патриархе Сергии: «Это был мудрый иерарх и глубокий богослов, автор классической работы “Православное учение о спасении”. Он знал несколько языков — в том числе древние: еврейский, греческий, латинский, — и, несмотря на свою административную загруженность и преклонный возраст, ежедневно читал Библию на каждом из этих языков. Кроме того, это был подвижник строгой жизни. Его день, по старому монастырскому обычаю, начинался в четыре часа утра, и в его ежедневное правило обязательно входил “Чин двенадцати псалмов”, который оказывает необыкновенно умиротворяющее воздействие на душу. Церковный народ очень любил его и за глаза ласково называл “дедушкой”».

Митрополит Иоанн (Снычев) писал: «Русская Православная Церковь, управляемая митрополитом Сергием, сохранила свою жизнеспособность, в то время как все отколовшиеся от нее группировки потерпели крушение и погибли в волнах житейского моря. В этом и заключается величайшая заслуга митрополита, который, как опытный кормчий, обошел все подводные камни, грозившие гибелью церковному кораблю, и сильной рукой провел его сквозь штормы и ветры к надежному причалу».

15 мая 1944 года, в шесть часов пятьдесят минут, Святейший Патриарх Сергий (Страгородский) скончался от кровоизлияния в мозг в возрасте семидесяти семи лет.

Заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Александр Щипков, оценивая личность Святейшего Патриарха Сергия (Страгородского), сказал: «Мы вряд ли когда-нибудь узнаем, что переживал патриарх Сергий. Но я глубоко убежден в том, что он будет канонизирован. Рано или поздно, не сегодня, так через пять, десять, пятьдесят лет неизбежно произойдет осознание подлинных масштабов его личности и той колоссальной роли, которую он сыграл в истории Русской Церкви».

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас!

О жизненном пути патриарха Сергия написано уже немало. Его личность не случайно привлекала внимание как светских, так и церковных историков. Человек высокой культуры, богослов и миссионер, церковный писатель, автор целого ряда богослужебных текстов, патриарх Сергий был одной из ярких звезд «церковного небосклона». Это признавали как его сторонники, так и противники избранного им курса. С началом Февральской революции патриарх Сергий, тогда еще архиепископ Финляндский, оказался единственным членом Синода, сохранившим свои позиции после реорганизации «церковного правительства», проведенного революционным обер-прокурором В.Н. Львовым.

Государственный переворот и начало гражданской войны в России поставили Российскую Православную Церковь в весьма тяжелое положение. Прежде всего в результате гонений со стороны безбожной власти началось уничтожение православных приходов, монастырей и массовые расправы над духовенством и мирянами. Кроме того, Церковь оказалась внешне раздробленной и отчасти дезорганизованной. Часть территории, находившейся в ее каноническом ведении, отошла в состав других государств, значительная часть духовенства и мирян была разделена между собой линией фронта, существенная часть паствы и духовенства оказалась в вынужденной эмиграции. Начиная с весны 1922 года советская власть повела курс на еще большее разделение внутри Российской Церкви, а именно той ее части, которая оказалась на подконтрольной советам территории. Так возник «обновленческий» раскол, отличительной чертой которого были соглашательская политика с советской властью и допущение при этом ряда антиканонических реформ, главным образом в сфере брачного права.

Советская власть оставила для Православной Российской Церкви один-единственный путь для сохранения легальной церковной организации. Этот путь был тернистым и соблазнительным для многих, но он и только он позволял сохранить в стране легально существующую, пусть и полупризнанную властями официально, немногочисленную по числу храмов, духовенства и епископата, но всё же действующую, канонически верную с точки зрения сохранения апостольского преемства церковную организацию.Необходимость сохранения такой организации в тех условиях была очевидной, она заключалась в том, что в стране уже существовало несколько центров, претендовавших на роль единой Российской Церкви, и среди них был «обновленческий» Синод и группировавшиеся вокруг него приходы. Перед Церковью встала задача самосохранения, но не ценой догматических реформ или хотя бы тех канонических отступлений, на которые пошли «обновленцы». Именно на такой путь встал незадолго до своей смерти Патриарх Тихон (Беллавин), заявивший о своем фактическом признании новой власти. Избежав крайностей и соблазнов «обновленчества», этим же путем пошла Церковь, фактическим возглавителем которой на протяжении многих лет являлся митрополит (с 1943 года Патриарх) Сергий (Страгородский).

Архиепископ Сергий активно участвует в подготовке Поместного Собора 1917-1918 годов. На Соборе с самого начала он среди прочих стал одним из кандидатов на Патриарший престол, но и на этот раз, как и при выборе митрополита Петроградского, достаточного числа голосов для выхода в финальную стадию голосования он не набрал. Выбор соборян пал на другого иерарха.

Вопреки прекраснодушным надеждам некоторых членов Московского Собора 1917-1918 годов, установление патриаршества в России не стало решением всех церковных проблем. Одна за другой от Православной Российской Церкви отходили ранее находившиеся под ее каноническим водительством территории: часть из них — в силу политических условий, иная часть — в силу церковного сепаратизма; с 1922 года в Церкви возник так называемый обновленческий раскол, в значительной степени инспирированный богоборческой властью. Сам Патриарх Тихон находился под жестким контролем большевиков, значительная часть его жизни после избрания на Патриарший престол прошла в условиях несвободы и даже изоляции.

После смерти Патриарха, последовавшей в 1925 году, было обнародовано его «Завещание», в котором он наметил тот путь, по которому пошла Русская Церковь при митрополите Сергии. «Не погрешая против нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами советской власти и явную или тайную агитацию против нее». Так говорилось в завещательном послании Патриарха Тихона, подлинность которого оспаривалась некоторыми церковными людьми. Было мнение, что предавшие его гласности митрополиты совершили подмену. Но к подписанию этого документа вольно или невольно подталкивала церковное руководство сама логика развития событий в стране.

После кончины Патриарха Тихона в силу его завещательного распоряжения в управление Русской Церковью вступил митрополит Петр (Полянский). Его местоблюстительство продолжалось всего несколько месяцев. Уже в декабре 1925 года митрополит Петр был арестован и с тех пор фактически оставался номинальным главой Церкви. Такое положение было выгодно прежде всего большевикам, которые никоим образом не желали восстановления единовластия в Церкви, для чего вплоть до 1935 года также сохранялся «обновленческий» Синод, существовало раскольническое «григорианское» церковное управление, терпелись различные оппозиционные Московской Патриархии течения («иосифлянство» и пр.). Попытка тайных выборов Первоиерарха в Русской Церкви в 1926 году именно благодаря усилиям власти потерпела неудачу. Признание номинальным главой Русской Церкви митрополита Петра (Полянского) было выгодно и противникам митрополита Сергия, которые стремились всячески ограничить или даже нивелировать его полномочия по управлению Церковью.

Митрополит Сергий не оставался в стороне от происходивших в Церкви событий. 16 июня 1922 года он подписал «меморандум трех», в котором вместе с двумя другими видными церковными иерархами — архиепископами Евдокимом (Мещерским) и Серафимом (Мещеряковым) признавал единственной законной властью в Церкви обновленческое «Высшее церковное управление» (ВЦУ). Преосвященный Сергий сам состоял членом этого управления. Он, безусловно, надеялся, что в новых условиях государственной жизни ВЦУ изберет правильный церковный курс, то есть приведет Русскую Церковь к очередному Поместному Собору, на котором она соборным волеизъявлением получит свое законное возглавление. Факт отстранения от власти Патриарха Тихона был явным беззаконием, но даже и таковое деяние не лишало Русскую Церковь ее благодатной силы, ибо смещение Патриархов было обычным делом в церковной истории. Достаточно вспомнить, что из 223 Константинопольских Патриархов лишь 95 скончались на своей кафедре (а избирались они пожизненно), 35 вступали на кафедру дважды, 8 — трижды, 3 — четырежды и 3 — шесть раз. В 72-х случаях Патриархов низлагала светская власть или народ, 36 Патриархов бежали со своей кафедры, причем один из них дважды. И все эти факты свидетельствуют и о том, что с переменой церковного руководителя, хотя бы и не каноническим способом, Церковь продолжает свое существование и свою спасительную миссию. Другое дело, когда в результате таковой смены власти у кормила церковного корабля оказываются люди, либо не имеющие законной хиротонии, либо еретики или отступники от православия. В Российской Церкви в результате церковного переворота у власти оказались реформаторы, проведшие неканоническим путем такие преобразования, которые не были приняты церковным народом. После августовского 1922 года съезда «Живой Церкви» от ВЦУ постепенно отходила значительная часть верующих. В 1923 году с покаянным заявлением о пребывании под властью ВЦУ выступил и митрополит Сергий. Его выход из состава «обновленческой» иерархии оказался правильным, так как все организованные «обновленцами» соборы имели скорее политический, чем церковный характер. Вся дальнейшая жизнь митрополита Сергия выявила его позицию, которая состояла в категорическом неприятии «обновленческого» Синода в целом и основных лидеров этого течения в частности.

В июле 1927 года митрополит Сергий и члены Временного Патриаршего Синода Русской Церкви выпустили в свет печально знаменитую «Декларацию», в которой, в частности, заявили о том, что они «не с врагами нашего народа и нашего правительства» и хотят, оставаясь православными, «в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой — наши радости, а неудачи — наши неудачи». Принятие этой «Декларации» было той ценой, которую заплатили авторы послания за легализацию церковного управления в СССР. Острие послания митрополита Сергия и членов его Синода было направлено и против «обновленцев», которые всё еще оставались мощной силой и выставляли в качестве преимущества своего положения их признание гражданской властью и «лояльность» по отношению к ней, а также соборноправность своего управления. Надо сказать, что составление текста «Декларации» проходило под жестким контролем со стороны властей и митрополит Сергий, а равно и единомышленные с ним епископы были не совсем свободны в своем волеизъявлении.

Практически сразу после выхода в свет послания 1927 года оно подверглось жесточайшей критике, прежде всего со стороны «обновленцев». Их лидер протоиерей Александр Введенский (носивший сан «обновленческого митрополита») разразился в «обновленческом» печатном органе значительной статьей, в которой, издеваясь над «староцерковническими» иерархами, упрекал их за то, что они будто бы объявили радости советской власти — своими радостями, а ее неудачи — своими неудачами. «Вестник Св. Синода» со статьей А.И. Введенского очень скоро оказался за пределами Советского Союза, и «обновленческая» критика была быстро подхвачена русской зарубежной печатью и, к сожалению, прежде всего ультраконсервативными кругами, объединившимися за границей вокруг бывшего Киевского митрополита Антония (Храповицкого). Орган этой группы уже в начале сентября 1927 года поместил на своих страницах «Окружное послание Собора архиереев Русской Православной Церкви за границей» от 27 августа/9 сентября 1927 года. В этом документе на митрополита Сергия и единомышленных с ним епископов возводилась прямая клевета, вероятнее всего, заимствованная из «обновленческого» журнала. В определении прямо передергивалось содержание «Декларации», причем дело представлялось таким образом, как будто бы члены Временного Патриаршего Синода «призывают» своих пасомых сознавать и принимать радости советской власти и ее неудачи своими. Далее эта заведомо неверная трактовка «Декларации» подвергалась резкому осуждению. «Как можно радоваться ее (власти Советов. — Свящ. И.С.) радостям и печалиться ее неудачам?» — вопрошали составители зарубежного послания во главе с митрополитом Антонием. По их мнению, архиереи подъяремной большевистской Российской Церкви своей «Декларацией» будто бы «благословляют противохристианскую политику врагов всякой религии». В заключение иерархи Зарубежной Церкви ориентации митрополита Антония заявили о прекращении административных сношений с Московской Патриархией и еще раз подчеркнули, что признают своим главой не митрополита Сергия, а митрополита Петра, не имевшего никакой возможности управлять церковными делами из заключения.
Этот раскол в русском зарубежье не был неожиданностью для самого митрополита Сергия, который, понимая свою несвободу, настойчиво предлагал в одном из своих писем всем русским заграничным архиереям перейти под омофор Предстоятелей тех Поместных Церквей, на канонической территории которых они проживали и организовали свое церковное служение. К сожалению, этот призыв не был услышан большинством зарубежного епископата и клира.

Еще одной печальной страницей церковной истории, связанной с именем митрополита Сергия, было пресловутое интервью, будто бы данное им в 1930 году иностранным корреспондентам. В этом интервью от имени митрополита говорилось о том, что в СССР якобы нет гонения на Церковь. Но никакие «декларации» и «интервью» не могли удовлетворить кровожадных богоборцев. Закономерно, что в годы Большого террора середины 1930-х годов все «церковные юрисдикции» в СССР подверглись одинаковому преследованию. В результате практически перестали существовать не только «катакомбные» общины, но и множество легально существовавших приходов, в том числе и «обновленческих».
Грянувшая война СССР с Германией была воспринята многими как наказание Божие за отступление от веры и поругание Святой Церкви. Практически сразу на оккупированных немцами территориях началось возрождение церковной жизни. В результате этого, а также вследствие других внутри- и внешнеполитических факторов И.Сталин решил использовать Московскую Патриархию для осуществления своих стратегических планов. Одновременно был взят курс на полное упразднение «обновленчества» как альтернативной Патриархии церковно-административной структуры.
Собор архиереев, созванный в 1943 году, избрал митрополита Сергия на Патриарший престол. Вскоре после этого последовала кончина новоизбранного Патриарха Сергия, останки которого были погребены в Богоявленском соборе в Елохове в Москве.

Под конец своей жизни патриарх Сергий всё же добился того, к чему стремился все годы существования советской власти. Церковный Собор был все-таки созван, хотя и не в таком представительстве, как об этом помышлял патриарх Сергий, постепенно стали открываться новые приходы, церковная жизнь медленно, но верно стала восстанавливаться, хотя бы и под контролем со стороны враждебной Церкви власти. Был уврачеван и церковный («обновленческий») раскол.

И всё же для всех церковных людей остается не до конца закрытым вопрос о том, что думал о положении Церкви в СССР патриарх Сергий (Страгородский) и как он действительно относился к богоборческой власти. Помочь ответить на этот вопрос может свидетельство соратника и сотрудника патриарха Сергия — митрополита Сергия (Воскресенского), оказавшегося с началом войны на оккупированных немцами территориях. Именно там, в условиях свободы от коммунистов, митрополит Сергий (Воскресенский) определенно заявил, что его старший собрат находился в Москве в условиях тяжкого плена. По свидетельству Преосвященного Сергия (Воскресенского), данному немецким властям, «работая в Патриархии, мы сравнивали свое положение с положением кур в садке, из которого повар выхватывает свою очередную жертву — одну сегодня, другую завтра, но не всех сразу. Мы прекрасно сознавали, что большевики терпят существование Патриархии только ради собственных выгод, преимущественно пропагандных, и что нам приходится быть почти бессильными зрителями постепенного удушения Церкви большевиками. Но ради Церкви мы всё же мирились со своим унизительным положением, веря в ее конечную непобедимость и стараясь посильно сохранить ее до лучших времен, до крушения большевизма. Упускать этой возможности мы не хотели, потому что видели в ней определенную практическую ценность, отказываться от которой Церкви, по нашему суждению, не следовало. Я и теперь думаю, что мы в этом отношении не ошибались. Но все наши усилия, страдания и унижения окажутся, конечно, напрасными, если безбожный большевизм не падет. С его падением связаны все надежды православных русских людей. Верю, что Господь этих надежд наших не посрамит» (цит. по: Шкаровский М.В., Соловьев И., свящ. Церковь против большевизма. М., 2013).
Сегодня, после долгожданного падения большевизма, мы с полным основанием можем сказать, что надежды и упования патриарха Сергия (Страгородского) и его соратников оправдались.

Священник Илья Соловьев

Речь Патриарха Сергия в кафедральном Богоявленском соборе г. Москвы в день интронизации
Великое стечение верующего народа видим мы сегодня в храме на нашем церковном торжестве. Глава нашего правительства сочувственно отнесся к нашим церковным нуждам. Для упорядочения церковных дел я созвал Собор православных архиереев Русской Церкви. Собор Преосвященных архипастырей своим единогласным решением от 8 сентября постановил усвоить мне титул Патриарха Московского и всея Руси. Таким образом, наша Русская Православная Церковь этим актом получила всю полноту канонического возглавления, управления и молитвенного предстательства. Но не во внешней красоте и величии сила Христовой Церкви. Церковь, как багряницею, украшается кровью мучеников, подвигами преподобных, великими трудами святителей и других угодников Божиих; поэтому я призываю всех верных чад Церкви к подвигам христианской жизни, чтобы наша Православная Церковь облеклась в красоту христианских добродетелей. В моем положении по внешности как будто ничего не изменилось с получением патриаршего сана. Фактически я уже в течение 17 лет несу обязанности Патриарха. Это так кажется только по внешности, а на самом деле это далеко не так. В звании Патриаршего местоблюстителя я чувствовал себя временным и не так сильно опасался за возможные ошибки. Будет, думал я, избран Патриарх, он и исправит все допущенные ошибки. Теперь же, когда я облечен высоким званием Патриарха, уже нельзя говорить о том, что кто‑то другой исправит ошибки и сделает недоделанное, а нужно самому поступать безошибочно, по Божьей правде и вести людей к вечному спасению. Но где же взять силы? Я обращаюсь с просьбой ко всем собравшимся архипастырям и верующему народу усилить молитвы за меня для того, чтобы молитвенным предстательством всего народа утвердилось дело церковного управления и чтобы я, опираясь на молитвы всей Русской Церкви, твердо вел вверенную мне Богом паству к вечному спасению.
12 сентября 1943 г.

Послание Патриарха Сергия к пастве
Божиею милостию Патриарх Московский и всея Руси смиренный Сергий Преосвященным архипастырям, пастырям и всем верным чадам святой Православной Церкви Русской
Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа и Святаго Духа да умножится.
По множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93, 19), можем мы повторить слова псалмопевца. В годину испытаний и всяких скорбей Господь ниспослал нам и великую радость: возвратил нашей Церкви патриаршество. Слава Богу, промыслившему так во благо Своей Церкви. Слава и благодарность и правительству нашему, не усомнившемуся пойти навстречу вековым чаяниям церковных людей и тем еще больше укрепившему их верность Советскому Союзу.
Поставление меня Патриархом не вносит каких‑либо существенных перемен в наше церковное управление. И до сих пор Церковь наша управлялась согласно 34‑му правилу святых апостолов под общим руководством первого епископа. Теперь первому епископу Русской Церкви усвоен титул Патриарха, обычный для автокефальной Церкви, объединяющей в себе православную паству целого народа. Патриарх всея Руси есть духовный отец и молитвенник за всех православных русских. По своим священным дарам Патриарх равен прочим епископам, но ему вручается должность общего попечения об епархиях всего данного народа. Вместе с этим увеличивается воздаваемый ему почет, а еще более — его ответственность за свою должность пред Богом и совестью. Недаром наша Церковь так настоятельно требует возносить имя Патриарха по всем храмам нашей страны. Кто прекращает поминовение Патриарха, тот не имеет ни части, ни жребия (ср.: Деян. 8, 21) с верными чадами Православной Церкви. Это и понятно. Только при молитвенной поддержке паствы Патриарх и найдет в себе решимость понести необычайную нравственную тяготу выпавшего на него служения. Итак, извещая о восприятии мною патриаршего сана, я прежде всего прошу всех вас, возлюбленные отцы, братия и чада, покрыть мои немощи и недостатки вашими молитвами, чтобы мне не постыдно понести свой сан и в свою меру послужить спасению вверенной мне русской православной паствы. Апостол Павел, определяя свое служение, писал: Христос послал меня не крестить, а благовестить (1 Кор. 1, 17). Прямое дело апостола и его преемников — научать вере и руководствовать в христианской жизни. Без крещений, конечно, нельзя: нет ни христиан, ни Церкви. Но крещение не требует от совершителя особых талантов и может быть поручено любому. Теперь же у нас требоисправление сделалось главным делом. Ради него собственно приглашается и священник, а это уже влечет за собою коренную перемену в отношении к служению священника. Ищут часто не духовного отца, а хорошего чтеца или певца. Неудивительно, если таким путем в среду пастырей проходят лица совсем без пастырского призвания. Был же, говорят, в Средней Азии случай, когда уполномоченные прихода пригласили на пасхальную службу человека, не стеснявшегося заявлять, что он ни во что не верует. Едва ли нужно прибавлять, что под прикрытием хорошего чтения или пения к священству проникают и совсем никем не рукоположенные люди или рукоположенные какими‑нибудь безблагодатными раскольниками. И вот приходская жизнь идет как будто нормально: и крещения, и венчания, и причащения совершаются как положено, и церковный ящик не остается без дохода, а доверчивый народ благодатных даров не получает.

Как же бороться с таким злом? Конечно, все, на ком лежит наблюдение и руководство приходской жизнью: Преосвященные архипастыри, отцы благочинные, настоятели и пр., должны осознать наличие этого зла и его опасность и со своей стороны делать всё для них возможное к его искоренению. Но зло так велико и губительно, что успокаивать себя надеждой на церковную власть нельзя. В «Православном исповедании Восточных Патриархов» указано, что хранителем православной веры у нас является не епископат, не духовенство, а сам верующий народ. Значит, каждый член данной православной общины обязан участвовать в охранении православной веры, содержимой этой общиной. Если приходской совет общины, например, принимает священника с сомнительной хиротонией, никто из рядовых членов общины не может молчать. На нем лежит обязанность охранять веру, и он будет отвечать пред Богом, если со своей стороны не предупредит ее нарушения. Если бы мы всегда помнили эту нашу обязанность, по‑настоящему дорожили бы своей верой и благостоянием Святой Церкви, очень многих из ошибок и злоупотреблений, засоряющих теперь нашу церковную практику, не было бы. Рожденный от Бога, — как говорит апостол, — хранит себя, и диавол не прикасается к нему (1 Ин. 5, 18). Всеобщая готовность послужить общему делу, чистоте веры и христианской жизни получит благословение от Господа и будет увенчана благими плодами в нашей церковной жизни. Порукой тому может служить переживаемое нами военное испытание.
Коварный враг предательски напал на нас и, принимая неожиданность нападения за свою непобедимость, стал было бесцеремонно распоряжаться у нас в стране. Назначал сроки будущих своих побед, взятия наших городов и важных водных рубежей; но, видно, рассчитывал без хозяина. Наши народы по призыву вождя единодушно ринулись на общенародный подвиг; одни бились с врагами на фронте; другие в тылу, превышая всякие нормы и сроки, заготовляли фронту всё нужное для победы. И вот наша Красная армия почти уже дошла до Западной Украины и вступила в Белоруссию, а вдали как будто уже ясно занимается заря победы над людьми-зверями и вместе с нею — радость освобождения от немецкого ига всех имевших несчастье попасть в руки фашистов. Господь, видимо, дает крепость людям Своим. И это укрепляет нашу надежду, что в скором времени Он благословит прочным, долголетним миром люди Своя, самоотверженно отдающия себя за других.

Этот всенародный подвиг, объединивший всех во имя защиты Родины, нам, церковникам, нужно повторить в более тесных границах нашей церковной жизни и самоотверженно трудиться над очищением церковной ограды от всяких нестроений, накопившихся в ней по нашему нерадению. Господь же, неизреченный в милости и хотением не хотящий смерти грешников, да услышит наши молитвы и дарует Своей Церкви единомыслие, мир и великую милость. Аминь.
Сергий, Патриарх Московский и всея Руси,
12 сентября 1943 г., Москва.
Журнал Московской Патриархии. № 2 (октябрь) 1943 г.

Сохранение строго православного догматико-канонического строя Церкви - историческая заслуга преемника Святейшего Патриарха Тихона, Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита (впоследствии Патриарха) Сергия.

Патриарх Сергий (в миру Иван Николаевич Страгородский) родился 11 января 1867 года в Арзамасе в семье священника. Здесь священствовали его отец и дед, в одном из арзамасских монастырей подвизалась его тетка игумения Евгения. По окончании приходской школы и Арзамасского духовного училища он учился в Нижегородской Духовной семинарии, затем в Санкт-Петербургской Духовной академии. В академии Иван Страгородский очень скоро выделился среди товарищей глубиной знаний и эрудицией. В 1890 году он принял иноческий постриг с наречением имени Сергий (в честь преподобного Сергия, Валаамского чудотворца) и вскоре стал иеромонахом. В 1890 году 23-летний иеромонах Сергий блестяще окончил Духовную академию и мог остаться при ней в качестве стипендиата для работы над магистерской диссертацией. Но, желая потрудиться на ниве Божией, он едет в Японию на пастырское служение в православной миссии. В 1890 г. была написана главная его книга «Православное учение о спасении». В 1893 году он назначен инспектором Московской Духовной академии, в следующем - уже в сане архимандрита - настоятелем русской посольской церкви в Афинах. С1897 по 1899 год он помощник начальника православной духовной миссии в Японии, затем ректор Петербургской Духовной семинарии, позже и академии.

В 1901 году он был возведен в сан епископа Ямбургского, викария Петербургской епархии. В своей речи при наречении, которая может служить своеобразным эпиграфом к его последующему служению, он сказал: «Внешняя обстановка епископского служения может быть весьма разнообразна. Епископы могут быть в почете и богатстве, могут пользоваться обширными гражданскими правами и преимуществами, но могут быть и в полном бесправии, в нищете и даже в гонении. Все это зависит от причин случайных и внешних, от государственного положения христианства, от народных и общественных обычаев и тому подобного. Но само епископское служение в его сущности всегда и всюду остается одним и тем же апостольским служением. Оно есть «служение примирения», служение пастырское. Быть же пастырем - значит жить болезнью Церкви, нести ее немощи с единственной целью: послужить спасению паствы, умереть, чтобы она была жива. Истинный пастырь постоянно в ежедневном делании своем «полагает душу свою за овцы своя», отрекается от себя, от своих привычек и удобств, от своего самолюбия, готов пожертвовать самой жизнью и даже душой своей ради Церкви Христовой, ради духовного благополучия словесного стада». В 1905 г. преосвященный Сергий был возведен в сан архиепископа и назначен на Выборгскую кафедру, в 1917 году стал архиепископом Владимирским и Шуйским, затем митрополитом Нижегородским. Он был единственным архиереем, оставшимся от дореволюционного состава во вновь образованном Святейшем Синоде под председательством Святейшего Патриарха Тихона.

Став местоблюстителем Патриаршего престола, митрополит Сергий продолжил линию Патриарха Тихона на укрепление внутреннего единства Церкви в это нечеловечески смутное время и нормализацию отношений Церкви и государства. 10 июня 1926 г. он подает в НКВД заявление с просьбой о легализации церковного управления с приложением проекта обращения к всероссийской пастве, где говорилось: «Мы не можем обойти молчанием противоречия, существующие между нами, православными, и коммунистами, управляющими Союзом. Их целью является борьба против Бога и Его Царствия в сердце народа, в то время как мы усматриваем смысл и цель нашего существования в исповедании веры в Бога и в распространении и укреплении этой веры в сердцах людей. Не обещая примирения того, что непримиримо, и не пытаясь приспособить нашу веру к коммунизму, мы с религиозной точки зрения остаемся теми, кем мы являемся: членами традиционной Церкви. Прогресс Церкви мы понимаем не в приспособлении Ее к «современным требованиям», не в ампутации Ея идеалов, не в изменении Ея правил и учения, но в успехе наших действий, стремящихся вновь зажечь и сохранить в чистоте в сердцах наших верующих при нынешних условиях жизни Церкви и при нынешних обстоятельствах тот же огонь веры и любви Божией, а также научить верующих в зените материального прогресса верно понимать смысл жизни, несмотря на обстоятельства».

Тогда эту просьбу не удовлетворили, а митрополит Сергий 30 ноября был арестован и переправлен в Москву. После освобождения в конце марта 1927 г. он активизировал работу по нормализации отношений государства с Церковью, для чего в мае собрал совещание архиереев для образования Синода. Временный Патриарший Синод, деятельность которого была разрешена НКВД «впредь до утверждения», предпринял ответственный шаг - опубликовал Обращение («Декларацию митрополита Сергия») от 29 июля 1927 года, где говорится: «Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого как истина, как жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. /.../ Мешать нам может лишь /.../ недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Учреждение советской власти многим представлялось недоразумением, случайным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христианина нет, и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же Десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. /.../ Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь, со всей ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти». Благодаря этому документу Русская Православная Церковь не была окончательно уничтожена богоборческой властью и получила возможность легального осуществления своей миссии в коммунистическом государстве, это же послание на долгие десятилетия стало камнем преткновения для тысяч верующих и побудило отколоться от Московской Патриархии Зарубежную и Катакомбную Церкви.

Подлинный патриотизм Русской Православной Церкви проявился в годы Великой Отечественной войны, ставшей временем необычайного религиозного подъема. В первые же дни войны митрополит Сергий обратился к верующим с призывом встать на борьбу с врагом. Среди воинов, павших на полях сражений, были миллионы православных, и Церковь освящала их жертвенное служение Родине, вдохновляя духовных чад словами Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15,13). Зимой 1941 г., когда немцы подошли к Москве , страна была на грани катастрофы. Но Господь не оставил «достояние Свое»... С представителями Русской Церкви и советским правительством связался Митрополит гор Ливанских Илия, горячий молитвенник за Россию, через которого явлена была воля Божия и определение судьбы страны. Он описал явление ему после трех суток молитвенного бдения Божией Матери, Которая повелела ему передать определение Божие для страны и народа Российского: для спасения страны от врага должны быть открыты во всей стране храмы, монастыри, духовные академии и семинарии; священники должны быть возвращены с фронтов и из тюрем и начать служить; чудотворную икону Казанской Божией Матери надо обнести крестным ходом вокруг Ленинграда , совершить перед ней молебен в Москве , затем она должна быть в Сталинграде и идти с войсками до границ России (сообщающие об этом письма и телеграммы в Москву митрополита Илии (Салиба) и теперь хранятся в архивах). Было открыто 20000 храмов Русской Православной Церкви, возобновлены Троице-Сергиева лавра и Киево-Печерская лавра, многие монастыри, открыты духовные семинарии, академии. Многие крупные битвы предварялись крестными ходами с чудотворными иконами, часто перед наступлением священники служили молебны, солдат кропили святой водой. Чудотворная икона Тихвинской Божией Матери была обнесена вокруг Москвы самолетом.

Во время блокады в Ленинграде совершали крестные ходы с Казанской иконой Божией Матери , затем святыню перевезли в Сталинград, где перед ней непрестанно совершали молебны; не смог враг столкнуть наших воинов с маленького пятачка у Волги («Малой земли»), ибо там находилась Казанская икона; знаменитая Сталинградская битва началась с молебна перед святыней. Келейник митрополита Сергия архимандрит Иоанн (Разумов) - впоследствии митрополит Псковский и Порховский - вспоминал, что в дни решающих боев за Сталинград владыка особенно горячо молился о победе русского воинства. В ночь на 2 февраля 1943 г. владыка Сергий, пересилив неожиданно приковавший его к постели недуг, поднялся с помощью келейника, с трудом положил три поклона, воссылая благодарение Богу, и сказал: «Господь воинств, сильный в брани, низложил восстающих против нас. Да благословит Господь людей своих миром! Может быть, это начало будет счастливым концом». Утром по радио передали весть о разгроме немецких войск под Сталинградом.

8 сентября 1943 года в Москве состоялся Собор епископов Русской Православной Церкви, на котором Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий был избран Патриархом Московским и всея Руси. 12 сентября состоялась интронизация нового Предстоятеля Русской Православной Церкви. Патриарх Сергий восстановил молитвенно-каноническое общение между Русской Православной Церковью и Православной Церковью Грузии, укрепил традиционную связь с Церквами православного Востока. С 1943 года вновь начал регулярно выходить издававшийся ранее «Журнал Московской Патриархии». Особенно Патриарх Сергий заботился о возрождении духовно-учебных заведений, так как с открытием храмов стала ощущаться острая нужда в священнослужителях.

Святейший Патриарх Сергий скончался 15 мая 1944 года. На отпевание Первосвятителя стеклась многотысячная толпа православных, запрудившая все примыкающее к Богоявленскому кафедральному собору пространство. Святейший был погребен в Никольском приделе патриаршего храма.

Родился 11 января 1867 года в г. Арзамасе Нижегородской губернии, в семье протоиерея. Первоначальное образование получил в приходском, а затем в Арзамасском духовном училище.

В 1886 году окончил Нижегородскую духовную семинарию и поступил в . 30 января 1890 года был пострижен в монашество, будучи студентом 4 курса академии. 21 апреля рукоположен во иеромонаха.

9 мая 1890 года году окончил духовную академию со степенью кандидата богословия. 13 июня был назначен в Японию членом Православной духовной миссии. В декабре 1891 года назначен судовым священником на корабль «Память Азова».

В 1893 году назначен исполняющим должность доцента по кафедре Священного писания Ветхого завета СПбДА. С 13 декабря 1893 года — исполняющий должность инспектора .

21 сентября 1894 года возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Русской посольской церкви в Афинах.

В 1895 году удостоен степени магистра богословия за диссертацию «Православное учение о спасении».

В 1897 году вторично назначен в Японию помощником начальника Православной духовной миссии.

29 июля 1899 года определен ректором СПбДА. 6 октября того же года назначен инспектором духовной академии. С 21 января 1901 года — ректор академии.

С 6 октября — архиепископ Финляндский и Выборгский. В 1906 году участвовал в сессии Святейшего Синода, председательствовал в Учебном комитете, одновременно занимаясь исправлением текста богослужебных книг.
С этого же года состоял почетным членом СПбДА.

В марте 1912 года назначен председателем Предсоборного совещания при Синоде.

С 14 января 1915 года, согласно просьбе, освобожден от должности председателя Миссионерского совета.

Участник Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг.

С 10 августа 1917 года — архиепископ Владимирский и Шуйский. 28 ноября того же года возведен в сан митрополита. С 1922 года епархией не управлял.

В январе 1921 года был арестован и длительное время находился в Бутырской тюрьме, на Пасху был освобожден. В соответствии с пунктом обвинения приговорен к ссылке в Нижний Новгород.

27 апреля 1934 года ему присвоен титул «Блаженнейший митрополит Московской и Коломенский», с правом ношения двух панагий.

8 сентября 1943 года Архиерейским Собором был избран Патриархом Московским и всея Руси. 12 сентября в состоялась его интронизация.

Православное учение о спасении (Магистерская диссертация). Сергиев Посад, 1895.

Вопрос о личном спасении. (Речь перед защитой магистерской диссертации). Москва, 1895.

Вечная жизнь, как высшее благо. Москва, 1895.

На Дальнем Востоке (письма японского миссионера). Арзамас, 1897. Богословский Вестник, 1895-1896.

По Японии (письма о миссионерском путешествии). Богослов. Вестник, 1899, апр.-дек. (Переизд.: По Японии: (Записки миссионера). — М.: Крутицкое Патриаршее подворье: Общество любителей церковной истории, 1998).

Разбор инославных учений об оправдании. Учение средневекового инославного богословия. Богословский вестник, 1895, апр., авг.

Речь на могиле покойного профессора Лопухина. Церковный вестник, 1904, № 36.

Святи их во истину Твою (Статья). Церковный вестник, 1904, № 24.

Речь при наречении его во епископа Ямбургского 22 февраля 1901 года. Прибавление к Церковному вестнику, 1901, № 9.

Речь епископу Киприану при его хиротонии 10 марта 1913 года. Прибавление к Церковному вестнику, 1913, № 12.

Послание к пастырям и пастве 29 июля 1927 года. Патриарх Сергий и его духовное наследство. Изд. МП, 1947.

Предисловие к книге «Правда о религии в России». Изд. МП, 1942.

Как православный христианин должен отнестись к предстоящему чествованию графа Толстого. Приб. к Церковному вестнику 1908, № 34. Церковный вестник, 1908, № 35. Известия Казанской епархии. 1908, № 32-33.

Что разделяет нас со старокатоликами? 1902.

К вопросу о том, что разделяет нас со старокатоликами. 1903.

Две речи при пострижении в монашество 1) Елевферия (Богоявленского). Церковный вестник, 1904, № 12 и 2) Дамиана (Воскресенского). Церковный вестник, 1904, № 50.

Закон Божий, написанный в сердце человека. СПб, 1904.

Слова и речи (1901-1905). СПб, 1905.

Речь, сказанная в Гельсингфорском православном соборе вновь назначенному генерал-губернатору, генерал-лейтенанту Ф.А. Зейну (21 ноября 1909 г.). Церковный вестник, 1910, № 1.

Письмо к митрополиту Агафангелу в апреле 1928 года. Архиепископ Иоанн (Снычев). Церковные расколы XX столетия.

О полномочиях Патриаршего Местоблюстителя и его заместителей. ЖМП, 1931, № 1.

Письмо от 28 октября 1931 года на имя Высокопреосвященного митрополита Евлогия, Управляющего русскими церквами в Западной Европе. ЖМП, 1931, №№ 2, 3.

Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам. ЖМП, 1931, №№ 2, 3, 4.

Послание Преосвященным архипастырям, пастырям и всем верным чадам Русской Православной Церкви. ЖМП, 1931, № 5.

Отзыв на тетрадь гражданки Д.Е. Ивановой под заглавием «Апология ежедневного и повседневного приобщения Святых Таин как заповеди Христа Спасителя». (Машинопись). ЖМП, 1931, № 5.

Послание Патриарху Константинопольскому Фотию II. ЖМП, 1931, № 6.

Послание Константинопольскому Патриарху Святейшему Фотию II, архиепископу Константинопольскому — Нового Рима и Вселенскому Патриарху от 15 октября 1931 года за № 7623. ЖМП, 1932, № 7-8.

Ответ на приглашение к участию в Лондонской догматической комиссии и в предсоборном всеправославном собрании (Просинод) от 30 сентября 1931 года за №7467. ЖМП, 1932, № 7-8.

Письмо представителю Вселенского Патриарха в СССР архимандриту Василию (Диномуло) от 12 апреля 1932 года, № 521. ЖМП, 1932, № 9-10.

Почитание Божией Матери по разуму Святой Православной Церковью. ЖМП, 1932, № 11-12.

Послание Блаженнейшему Патриарху Сербскому Варнаве от 23 марта 1933 года. № 311. ЖМП, 1933, № 14-15.

Временному экзарху Московской Патриархии в Америке, управляющему Русской Северо-Американской православной епархией, Преосвященному архиепископу Вениамину, боголюбивым клирикам и мирянам, устоявшим в вере и в послушании Святой Церкви. ЖМП, 1933, № 1617.

Воскресение Христово в отличие от воскресения Лазаря. ЖМП, 1933, № 16-17.

Значение апостольского преемства в инославии. ЖМП, 1932, №№ 23-24.

Основное заблуждение католичества и протестанства. Православный Финляндский сборник, 1911, № 9. ЖМП 1963, № 3.

Послание к пастырям и пасомым Христовой Церкви 22 июня 1941 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Речь на молебне о победе русского воинства вечером 26 июня 1941 года в Богоявленском соборе в Москве. Правда о религии в России. МП, 1942.

Поучение, сказанное за Литургией в церкви Иоанна воина на Б. Якиманке в Москве 12 августа 1941 года. Правда о религии в России. МП, 1942.

Послание православным людям на временно оккупированной немцами территории (январь, 1942 года). «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

К православной пастве Украины от 5 февраля 1942 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Второе послание по делу епископа Поликарпа (Сикорского) 26 марта 1942 года. Правда о религии в России, МП. 1942.

Послание возлюбленным о Христе чадам Святой Русской Православной Церкви 22 июня 1942 года.
«Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Послание всем верным чадам нашей Святой Русской Православной Церкви в особенности обитающим в Литве, Латвии и Эстонии 22 сентября 1942 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Рождественское послание Преосвященным архипастырям, пастырям и всем верным чадам Русской Церкви 25 декабря 1942 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Рождественское послание Преосвященным архипастырям, пастырям и всем верным чадам Русской Церкви в областях СССР, еще не освобожденных от немецкой оккупации, 13 декабря 1942 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Архипастырское послание к православной пастве Ростова-на-Дону и Ростовской епархии 20 марта 1943 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Пасхальное послание 23 апреля 1943 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Послание ко дню двухлетия войны 22 июня 1943 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

Святительское обращение ко всем христианам в Югославии, Чехословакии, Элладе и прочих странах 23 апреля 1943 года. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война».

О деятельности Православной Церкви за два года Отечественной войны (доклад на Соборе 8 сентября 1943 года). ЖМП, 1943, № 1.